"Да-а, напряжённый выдался денёк," - Хатаке небрежно нарубал себе что-то, отдалённо напоминающее бутерброд. С готовкой у джонина не очень ладилось. - "Хотя ребята держались неплохо..." - Какаши выдохнул так, словно это он сегодня сдавал. Хотя на своём экзамене он нервничал в разы меньше. Юный гений не сомневался в своих возможностях. Впрочем, сейчас тоже стоило отбросить заботы хотя бы на пару часиков. Никто не может сутками пахать без перерыва, во всяком случае, эффективно. Шиноби вскипятил себе воды к чаю - ему всегда было лень заваривать чай снова, так что обходился холодной утренней заваркой, зачастую успевавшей уже покрыться тонкими пятнами плёнки.
За своим бытом Копирующий Ниндзя особо не следил. Бардаку было разрешено существовать, пока Какаши мог найти в нём всё необходимое. Хотя создать беспорядок с таким минимумом вещей было практически невозможно, Хатаке ленился каждый раз убирать вещи чётко на положенные места. В итоге в его обители организовалось нечто вроде круговорота вещей - всё плавно смещалось в никуда, чтобы потом пойти по окружности и вернуться на своё место.
За окном уже вечерело, а закатное небо казалось невероятно высоким, словно его кто-то вытянул. Экзамен закончился поздним днём, продлившись около четырёх-пяти суток. А зачем следить за временем? Реально необходимо только отмечать смену дня на ночь, а остальное больше похоже на бонусы. От некоторых детских суждений Какаши так и не избавился. Они ему особо и не мешали.
В общем, джонин уселся с нехитрым ужином на потрёпанный временем диванчик - единственный предмет относительной роскоши в этом убежище, и уставился в окно, с лихвой заменявшее ему телевизор.

Рассматривание - "любование" тут не подходило, всё-таки, красоту такого чуда Какаши улавливал не совсем ясно. Хотя, определённо, закат его завораживал, приковывая к себе взгляд и притупляя остальные ощущения, точнее, отвлекая от них. Так вот, рассматривание оранжево-розового от заходящего солнца неба плавно и незаметно перетекло в медитацию. Замечательный способ успокоить и привести мысли в порядок, если у тебя есть лишние двадцать минут в тишине и покое. А такие моменты стали выпадать на долю Копирующего Ниндзя всё реже и реже, начиная с дня, когда Третий рассказал ему о команде номер семь.
Но и в этот раз, не прошло пятнадцати минут, как Хатаке был выдернут из расслабленного состояния, когда в голове нет ни одной мысли. Конечно, медитация давала ещё бонусы, многие из которых были куда значимее, но в этот раз джонин сел медитировать именно ради самого состояния. В течение дня в голове крутится множество разных мыслей, почти постоянно находятся дела, требующие немедленной реакции и решений... Так что посидеть с чашечкой чая, попутно медитируя в тишине своей обители - логичное желание. Всё равно, больше в ней делать решительно нечего. Есть, спать, медитировать - этим в основном Какаши и занимался тут. Для всего остального существовал мир за границами этих помещений.
Тихий стук в дверь, даже робкий. Хатаке вздохнул, поднимаясь с дивана и отставляя опустевшую чашку - она маленькая, со смытой на боках краской, на два-три глотка. Приобретать новые вещи в это место, которое даже домом толком не назовёшь, Какаши не хотел. А мысли о том, чтобы создать подобие уюта здесь... Джонин считал это временным помутнением. Глюк сознания по принципу "У всех есть, и у меня должно быть!". Какая нелепая фраза...
Шиноби открыл дверь в водолазке и штанах - он всегда так ходил по своему убежищу. Неизменными оставались только маска и повязка с протектором. "Ирука-сенсей? Что он тут делает? Да и мало кто знает о моём месте обитания. Наверно, нашёл где-нибудь в архивах..."
- Добрый вечер, Ирука-сенсей, - поздоровался джонин. Ситуация складывалась довольно странная. "Для начала стоит узнать, зачем он пришёл. Хотя, судя по его виду, это не от Хокаге или ещё что-то важное". Какаши помнил собранное, даже жёсткое выражение лица чунина, когда тот прибегал передать поручения от начальства всея Конохи. Сейчас от той собранности и следа не осталось. "А я его на пороге держу. Думаю, он нервничает ещё сильнее..."
- Проходите, - Хатаке посторонился, предлагая продолжить разговор уже внутри.

Чунин выглядел и вправду взволнованным. "Такое ощущение, словно у него все нервы натянуты. Надо его как-нибудь успокоить, что ли. Приободрить". Смотреть на такое выражение лица Ируки-сенсея Какаши вовсе не улыбалось. Ему вообще не нравилось, когда рядом кто-то беспокоился - обычно это выливалось в раздражающую суету или ещё что-нибудь в этом роде. Сейчас джонин явно к такому не был готов.
- Ирука-сенсей, чай будете? - мужчина прошёл на кухню. Гостей у него давно не было, так что действия Хатаке выбирал наобум. "В конце концов, делать сейчас нечего". Копирующий был уверен, что если Умино действительно что-то нужно, тот скажет, когда придёт время. Но, судя по коробке, которую учитель так тискал в объятиях, он пришёл или с подарком, правда, непонятно, в честь чего, или ещё с чем в том же духе.
Кухня поражала габаритами - в ней едва умещались холодильник, две тумбочки и раковина с мусорной корзиной. Готовить Какаши не умел и не любил, так что такого эконом-варианта ему хватало с лихвой. Обычно он покупал полуфабрикаты или обходился бутербродами, мог ещё в Ичираку Рамен сходить.
Быт у Копирующего был скучным. Поэтому во второй комнате, которая являла собой гостинную, спальню и столовую одновременно, стоял журнальный столик с ящичком, где Хатаке хранил книги, замусоленные даже при бережном обращении. Просто каждую из них читали несколько десятков раз. Новые произведения джонин приобретал довольно часто, но большинство из них отправлялись на помойку сразу после прочтения - в ящик попадали только те, что чем-то зацепили или запомнились.
Кстати, за оранжевой обложкой периодически скрывались разные книги. Конечно, кроме самого Какаши, об этом мало кто знал. Просто обложки похожие, никаких фокусов.

Какаши явственно чувствовал, что гостя что-то гложет. Сбивчивая речь, напоминающая лепет, нервные движения, руки прячет. Но торопить Ируку Хатаке не стал, начав делать чай. "Для гостя лучше заварить заново," - решил Копирующий. Несмотря на все время, пока у шиноби не было гостей,  какие-то зачатки радушия в нем сохранились. Хотя... Особым гостеприимством мужчина никогда не отличался.
В то время, пока Умино разбирался со своими мыслями и эмоциями, светловолосый коноховец был привычно спокоен на грани равнодушия, и немного заинтересован, что же привело в его убежище Ируку-сенсея. Никакого повода вот так навещать его джонин припомнить не мог, так что оставалось только ждать, пока гость созреет для рассказа, и перебирать в голове варианты. "Отпраздновать прохождение экзамена командой номер семь? Не скажу, что всё прошло гладко. Да и не похож Ирука-сенсей на человека, который на радостях принесётся отмечать к полузнакомому джонину. Гай, может, и прибежал бы ко мне. Позвать в дангою в пятисоттысячный раз, хотя я опять бы отказался. К тому же, что-то не светится Ирука-сенсей радостью и весельем... Так что?" И учитель вскоре ответил на этот незаданный вопрос, как и предполагал Какаши. Вообще, если была возможность, он предпочитал не спрашивать напрямую. Копирующий выслушал гостя, не перебивая, попутно прикидывая, заварился ли уже чай. Когда Умино закончил рассказ, несколько секунд царила тишина - беловолосый шиноби проверял крепость чая. "Пойдёт". Мужчина достал чашки, обдумывая ответ, поставил на стол. Услышав вздох, обернулся на гостя.
- Ладно вам, Ирука-сенсей. Нашли причину волноваться, - успокаивающе произнёс хозяин дома. Сам Хатаке уже успел практически забыть этот инцидент. Да и не было в этом ничего страшного на его взгляд - поцапались слегка и разошлись. А вот чунин, кажется, на полном серьезе переживал. "Этот человек и вправду слишком добрый. Хорошая черта, но не для шиноби. Его добротой легко воспользоваться". Правда, это в планы джонина не входило, хотя и стоило проучить чересчур эмоционального Умино. Просто чтобы потом ему не преподнесли эту науку в более жестком варианте. - Я понимаю, что вы испугались за своих учеников, - на чунинском экзамене не так уж редки летальные исходы. - Так что я не злюсь. Кстати, что у вас там в коробке? - перевел тему мужчина. Гость же ее принес не просто так. Какаши надеялся, что там не сладости - отказываться от угощения будет очень невежливо, даже несмотря на его репутацию не самого деликатного человека, а сладкое Хатаке недолюбливал. Точнее, был вынужден не любить, а со временем это превратилось в застарелую въевшуюся привычку. "Может, Сакуре отдать? Кажется, ей сладости нравятся. Во всяком случае, когда они были в качестве пайка, уплетала за обе щеки," - прикинул Копирующий, разглядывая подарок.

Мужчина рефлекторно перевёл взгляд на пальцы учителя, постукивающие по коробке. Печенье. Сахарное. Которое выше всяких похвал, но сахарное. Какаши подавил вздох, понимая, что чунин и так себя чувствует не в своей тарелке. "Ну, и что теперь делать? Устроить так, чтобы эту коробку мы сегодня не открыли? Или, всё-таки, попробовать?" Хатаке стоял перед не самым простым выбором. Он потратил не один месяц, чтобы коноховцы поверили - Копирующий терпеть не может сладкое.
На самом деле, Хатаке неплохо относился к сладкому. Разве что шоколад слегка недолюбливал, но и всё. Но фраза "Я не люблю сладкое" оказалась настолько удобной и частой отмазкой, что стало проще сделать её частью своего образа, чем держать дистанцию. Беловолосый шиноби перестал покупать сладкое, держать у себя дома и, по мере возможностей, начал отказываться от угощений. И со временем друзья перестали звать перекусить сладкими шариками данго, запомнив простую фальшивую истину - Какаши ненавидит сладости.
А теперь надо было выбрать между двумя вариантами: сохранить легенду или немного улучшить отношения с Ирукой Умино. Решение не заставило себя ждать, причём Хатаке оно вполне устраивало, напоминая компромисс. Мужчина улыбнулся, что можно было заметить по единственному видному глазу.
- Ну, раз вы так их расхваливаете, будет глупо упустить возможность попробовать хотя бы одну штучку, - с лёгким весельем в голосе согласился джонин. Это не сильно противоречило легенде и не так уж вредило настроению гостя. Копирующий налил горячий чай в две чашки, наиболее приличные из небольшого количества посуды. Чаинки завихрились в тёмно-жёлтом напитке с зелёным оттенком. "По крайней мере, он хотя бы улыбнулся. Насколько я помню, он вообще улыбчивый человек. Искренний," - Какаши никак не мог взять толк, почему такой человек оказался среди шиноби, причём среди чунинов. Всё же, само слово "шиноби" у хозяина дома чётко ассоциировалось с боями и болью, хотя, конечно, были и более приятные моменты.
- Вы извините, у меня тут не очень удобно, - негромко и несколько запоздало извинился Хатаке. Пить чай придётся прямо на кухне, или же устроившись на диване. - У меня редко бывают гости, вот и... - фразу Копирующий не окончил, отвлёкшись на звучный хлопок из гостинной-спальни, словно что-то упало на пол. "Книга, скорее всего. Не стоило класть её на край," - решил беловолосый шиноби. Протянул одну из чашек гостю. К чаю из лакомств ничего не было, равно как и сахара, так что предлагать нечего. Сам Какаши в своих апартаментах бывал не так уж часто, так что ему хватало. Откровенно говоря, даже если это место уничтожат, он будет жалеть разве что о коллекции книг. Больше ничего ценного тут не было. И быть не могло.  Привязываться к какому-то месту джонин считал глупостью, по-настоящему ценными для него были только люди, всё остальное могло гореть синим пламенем. Вот только для комфортного существования многим людям нужны ещё и вещи, это нормально, хотя сам Хатаке не очень их понимал. Можно найти много приятных моментов в комфорте, но ни один из них не был равноценен приятному моменту от общения с людьми. "Что-то я задумался".

"Вот, так-то лучше," - с удовлетворением отметил про себя джонин. - "Та кислая мина ему не шла. К тому же, как-то непривычно видеть его в настолько зажатом состоянии, хотя я никогда у него особой радости не вызывал". Что не было странностью. Копирующий вообще мало у кого становился причиной улыбки. Мужчина причины не знал, да и никогда особо над этим не задумывался. С коллегами искать общий язык нужды не было, как правило, всё ограничивалось сухим обменом информацией - за столько лет к Какаши перестали приставать с всяческими расспросами о жизни и прочем. Майто Гай был отдельной историей, со своими шутками и прибаутками, но Гай - человек весьма проницательный и понимающий, несмотря на первое впечатление. Хатаке никогда не напрягал разговор с ним, всё получалось как-то само. Естественно. С Ямато Хатаке пересекался теперь редко и в основном по работе, но тот изначально не лез. Вот и получилось, что Копирующему вполне достаточно двух друзей, на которых он мог рассчитывать в любой ситуации, и учеников. Специально заводить отношения с кем-то ещё излишне. Это мировоззрение сложилось не сразу, постепенно, под ударами судьбы. Беловолосому шиноби так было удобнее, и он не собирался ничего менять. Но и отталкивать людей больше не считал нужным.
Компактные. Хатаке мысленно усмехнулся. "Мягкое вежливое слово. Правда, я мог перебраться в квартиру попросторнее, вот только зачем? Хотя, наверно, многие шиноби предпочли бы более комфортные условия". В АНБУ на одного человека выдавалась одна комната, санузел был общий на весь этаж. Всех это устраивало. И Какаши отчасти уже по привычке старается жить в небольших помещениях с минимумом вещей.
Просьба учителя джонина удивила. "Рассказать о команде? Он их всех учил. Он же, насколько я знаю, составил большую часть их досье. К тому же, Наруто точно не оставляет его без информации. Хотя, мало ли, какие вопросы могут возникнуть. Так что почему бы нет". Хатаке грел ладони о почти горячие стенки кружки, обдумывая, что рассказать.
- Ну, в плане навыков у ребят всё в порядке. Хотя командная работа пока что развита не очень хорошо, - осторожно начал беловолосый шиноби, скрывая осторожность за ровным тоном. - С миссиями справляются удачно, так что я определил их на экзамен. Саске больше предрасположен к одиночной работе, он - гений. Наруто старается не отставать, но в итоге затевает соревнование в лучшем случае. Сакура способна продумывать тактики, но она не из тех гениев, которые видят бой на несколько шагов вперёд, - похожий отчёт он недавно сдал Хокаге, потребовавшему от джонинов-наставников информации о прогрессе команд. "Ирука-сенсей и так всё это знает. Зачем он спросил?" Копирующий постарался разглядеть ответ в выражении лица Умино.
- А что? - на всякий случай, лучше спросить.

Отредактировано Hatake Kakashi (3rd Jun 2015 21:10:22)

Какаши, рассказывая о своих подопечных, продолжал наблюдать за реакцией Умино. Тот наклонил голову, словно всецело погрузился в рассматривание чая. Копирующий даже на миг решил, что так и есть, но это было бы слишком нелепо. Видимо, учитель обдумывал сказанное джонином, а так просто было удобнее. Во всяком случае, это была самая разумная версия, пришедшая на ум Хатаке. Выслушав до конца, Ирука нахмурился. У него ожидаемо было своё мнение насчёт команды номер семь, конкретно насчёт Саске.
- И если позволите замечание, за ним стоит приглядывать куда пристальнее, чем за Наруто. Вот как я думаю.
Совет был дельный, но, подняв взгляд, гость неожиданно резко покраснел, даже шея покрылась пунцовыми пятнами. Беловолосый шиноби сначала даже испугался, что учителю стало плохо - мало ли, вдруг у него оказалась аллергия на какой-нибудь ингредиент заварки. Но в карих глазах отчетливо отражался сильный стыд, который и был причиной такой своеобразной реакции. А ещё было заметно виноватое сожаление.
Скорее всего, его испугало выражение лица джонина. Это было особенностью Какаши - неважно, что говорил его собеседник, неважно, насколько внимательно слушал Хатаке, понять его эмоции становилось практически невозможным. Непроницаемый взгляд единственного темного глаза, расслабленная поза, остающаяся одинаковой в любом случае. Осуждает или поощряет Копирующий сказанное, знал в такие моменты только он сам и те, кто мог предугадать его действия, зная образ его мышления. Когда он был ребёнком, учителей Академии часто злила это его особенность. Относись он к мнению окружающих внимательнее, возможно, он и смог бы измениться.
- Если хотите, Ирука-сенсей, я не стану вас сильно задерживать, - мужчина отставил кружку, так и не сделав ни одного глотка. - Но позвольте мне в свою очередь дать вам совет. Я не собираюсь ставить вам в упрёк вашу заботу об учениках. Для шиноби нормально развиваться на грани возможностей, но это понимание приходит обычно лишь тем, кто множество раз побывал на этой грани. Ваша роль, всё же, находиться в тылу, где вы полезнее, поэтому вам трудно с этим смириться. Это не стоит заносить в список ошибок. Гораздо сильнее вы ошибаетесь, придавая столь большое значение рангам. Если я - джонин, это не значит, что я всегда буду прав. Конечно, боя это не касается, вы и сами это понимаете, но не надо считать себя виноватым из-за попытки отстоять своих учеников, - голос едва заметно потеплел. Какаши хорошо относился к людям, которые заботились о ближних своих и прикладывали все усилия, чтобы качественно выполнять свою работу. Если при этом они не лезли на рожон, подставляя себя и своих товарищей, разумеется.
- В любом случае, это только моё мнение. Насколько оно верное, решать вам, - Копирующий подошёл, открыл коробку с печеньем. «Выглядит и вправду вкусно». – Будете? Получится нечестно, если буду есть только я.
Хозяин квартирки протянул лакомство гостю, позволив себе вновь немного улыбнуться.

В течение всего визита Какаши ломал голову, почему он пытается приободрить этого чунина. Если смотреть поверхностно, то причин на это не было. Учитель, волнующийся о своих питомцах, безалаберно рискнул противоречить мнению джонина-наставника прилюдно, к тому же, буквально за несколько минут до начала экзамена. Откровенно говоря, если бы у Хатаке были хотя бы малейшие сомнения в правильности выбранного решения, он бы немедленно свернул всё действо, услышав Ируку Умино. Но сомнений не было, а из-за недостатка времени пришлось осадить весьма жёстко. И, в отличие от самого шиноби из Академии, Копирующий считал, что поступил совершенно правильно. Ведь правильное решение всегда то, что принесёт меньше всего ущерба. Даже если при этом приходилось задеть чужие чувства. Но, если копнуть немного глубже, глупо лезть спорить с чьим-то мнением, если ты не готов получить отпор. В таком случае в своей обиде виноват лишь ты сам.
Тогда зачем пытаться успокоить человека, который по собственной глупости устроил себе неприятности? Джонин решил, что это из-за личной симпатии. Он действительно всегда симпатизировал людям, способным проявить заботу об окружающих людях и выкладывающимся на полную. Ирука-сенсей подходил по обоим критериям. Его основным недостатком была излишняя доброта, но, видимо, с этим уже ничего не поделать. Какаши пару раз видел людей, которых отучили от доброты. Вот только сделали это неверно, и в итоге люди превратились в чёрствые сухие жестокие машины. Такой участи эмоциональному искреннему Умино Хатаке точно не желал. Да и, в принципе, не желал никому - умом Копирующий если и тронулся, то явно не до такой степени.
"Выходит, если подвести итог, то Ирука-сенсей подкупил меня характером. Всегда искренний и честный, старающийся ради других, добрый до кошмара," - мысленно хмыкнул Копирующий. - "Интересно, откуда берутся такие люди? Особых амбиций у него нет, но при этом он с радостью поддерживает чужие мечты. В каком-то смысле довольно грустное сочетание, но это позволяет ему проявляться лучшим образом".
На извинения Какаши чуть лукаво улыбнулся. "У каждого свои недостатки, и у вас ещё далеко не самые худшие, Ирука-сенсей".
- Думаю, рано или поздно вы, всё же, научитесь, - с той же улыбкой ответил Хатаке. Наблюдать за учителем из Академии было интересно - нечасто можно встретить настолько искреннего эмоционального человека. Особенно среди шиноби. Если бы не понимание того, как сильно это может выйти боком самому Умино, можно было бы это воспринимать как забавный театр одного актёра. Впрочем, сейчас Какаши именно так и делал, не торопясь брать печенье в свою очередь. Честно говоря, причиной этому было не только желание понаблюдать за Ирукой-сенсеем, но и лёгкое смятение. Снимать маску светловолосый джонин не любил, но есть в ней было неудобно.

Слова Умино в ответе не нуждались, так что Какаши промолчал. Но, кажется, учитель немного оттаял и пришел в себя - это радовало. Хатаке никогда не задавался целью сделать хорошо абсолютно всем, понимая, что великим человеком он никогда не был и не будет, но при возможности помогал тем, кому мог. Этого было достаточно, чтобы несмотря на совсем недавно сменившееся с "Другоубийца" на "Копирующий ниндзя" прозвище, шиноби из Конохи перестали опасливо замолкать при его появлении или стараться отойти подальше. Мало ли, что может устроить этот шиноби с не самой лучшей репутацией. Но потом понемногу люди присматривались и оттаивали, замечая, что Какаши скорее сам подставится, чем подвергнет опасности команду. Он придерживался мнения, что если помогать хотя бы тем, кому можешь, не замахиваясь на вселенские масштабы, то хотя бы в одном месте этого безумного мира все будет в порядке. Иллюзий по поводу своих сил Хатаке не испытывал - он был гением, у него был шаринган и отличные способности, позволившие стать джонином, знаменитым почти на весь мир шиноби. Но у него не было способности зажигать чужие сердца, поэтому Копирующий не думал, что когда-то сможет выйти за пределы превосходного бойца и хорошего товарища. Этого было достаточно. "Если подумать, то я тоже являю собой довольно скорбное зрелище. Гений, достигший предела и теперь медленно деградирующий. Что ж, надо попробовать растянуть эту деградацию до конца жизни. Если умру жалкой падалью - это не так страшно, как если мне придется жить в таком состоянии," - мысленно усмехнулся мужчина. Иногда жизнь предоставляет выбор: смеяться или рыдать. От боли в груди, злости на себя, горьких слез беспомощности и сожаления Какаши устал, поэтому, если это было возможно, он предпочитал усмехнуться или рассмеяться. Не такой уж редкий заскок среди джонинов, заставших последнюю войну.
- Спасибо, Ирука-сенсей, - немного неловко улыбнулся Хатаке, не ожидавший, что его колебания окажутся настолько заметны. Хотя из-за своей доброты чунин был внимательным и по-своему проницательным, так что даже при минимальном знании Копирующего мог догадаться. "Как будто трудно понять, почему человек, всегда ходящий в маске, замялся при возможности поесть печенье," - весело подумал Какаши. Веселье Умино оказалось на удивление заразным, но джонин был совершенно не против. Мужчина быстро стянул маску и положил целое печенье в рот. К счастью, большим оно не было, зато было по-настоящему вкусным. Последний раз беловолосый шиноби ел сладости лет в двенадцать, и, кажется, тогда это были данго, украденные у Обито из вредности и злости. Данго были чрезвычайно тягучие и сладкие и успели слипнуться, поскольку мальчишка оставил их про запас - он обожал приторные тягучки, а вот его товарища чуть не стошнило, но он упрямо доел их на глазах у юного Учихи, пытавшегося пробраться к обидчику через полосу не смертельных, но болезненных и обидных ловушек. Обито тогда от обиды, злости и досады забылся и чуть не взлетел на воздух - сын Белого Клыка нарочно оставил взрывную печать на самом видном месте, чтобы припугнуть. Он никак не ожидал, что Обито умудрится стукнуть по ней рукой. Печать, среагировав на прикосновение, взорвалась, а Хатаке чудом успел откинуть орущую ошибку природы подальше от огня. Терять живую силы так нелепо в его планы не входило. Обито отделался испугом и здоровенным синяком, поставленным товарищем, а вот Какаши с его ожогами чуть не затолкали в госпиталь. К тому же, белые волосы обгорели и почернели, так что Минато-сенсей и Рин даже не сразу его признали.
"Опять. Я когда-нибудь научусь контролировать воспоминания? Пора бы уже," - Копирующий дожевал печенье и кинул в рот новое - печенье во рту чуть похрустывало и было в меру сладким.
- Мхм-м, - согласно промычал он на вопрос, подразумевая что-то вроде "Конечно". Дожевав и сделав глоток чая - редкая вещь, которая получалась вкусной, джонин натянул маску. - Можете оборачиваться, Ирука-сенсей.