Став Казекаге, Гаара мало говорил, много слушал и еще больше делал. Для селения, для страны и ее союзников. В свои пятнадцать лет он взвалил на себя тяжелую ношу - ответственность за тысячи человек, и вот уже год как уверенно несет на себе, не жалуясь и не подгибая колен. Однако Гаара понимал, что этого недостаточно. На данный момент Суна являлась одним из слабейших селений, подрастеряв былой авторитет. И виной тому был никто иной как Гаара, по его же собственному мнению. Он знал, что многие правители соседних стран с подозрением относятся к юнцу, что занял столь важный пост, и, соответственно, не ждут от него... ничего. С презрением же они относятся и к первым лицам Ветра, которые допустили этот позор: назначить на пост Казекаге мальчишку, прославившегося своей маниакальной жаждой убийства - ситуация, достойная внимания поэтов абсурда. И если бы только это, ведь совсем недавно он позволил врагам захватить себя, тем самым едва не подписав селению приговор. "Если слаб правитель, слаба и страна", - неоднократно повторял Гаара сестре и брату, имея в виду отнюдь не дайме. Про феодалов вообще вспоминали крайне редко: в тех случаях, когда формальности ради требовалось официальное разрешение. Вот как пару недель тому назад, например. Вопросы, касающиеся внешней политики, требовалось решать с согласия дайме, однако, откровенно говоря, в случае с Казекаге все было намного проще: стоило Гааре оказаться в покоях правителя, как тот сжимался в комок, бегал глазами-бусинками из стороны в сторону и на все согласно кивал головой - он до сих пор боялся Гаару. Боялся настолько сильно, что его страх каждый раз будто бы повисал в воздухе, заражая каждого присутствующего. По мнению Гаары, дайме был бы счастлив свалить все правительственные заботы на Казекаге, лишь бы за ним самим оставались его жизнь, титул и подобающие привилегии. Почтительно кланяясь феодалу, Каге Ветра про себя именовал его не иначе, как "никчемной свиньей". Впрочем, в тот день Гаару трусливость дайме волновала меньше всего, ибо мысли его были целиком и полностью захвачены предстоящими политическими и экономическими реформами.
Искренне недоумевая, почему его предшественники никогда не обращали внимания на далекие, но сильные страны, Гаара решил собственноручно исправить это недоразумение. И сейчас, пока еще не разразилась гроза, самое время - одному Богу известно, как повлияет активность Акацуки на общую политическую картину Мира. Подстраховка - дело серьезное, и начать Гаара решил со страны Воды, а точнее - с селения Тумана, на что было несколько причин.
Первая и самая весомая - Акацуки. После своего похищения, Гаара бросил клич во все Великие страны, но ответа так и не получил. Это раздражало, но было ожидаемо: каждая скрытая деревня старается скрыть информацию о своей силе. Ослабление той или иной деревни каждому только на руку, несмотря на видимое примирение и пакты взаимопомощи. Наверное, и Гаара отреагировал также, как остальные, если бы не столкнулся с группировкой лично и на собственной шкуре не ощутил их мощь.
Вторая причина носила сугубо экономический характер - Гаара (с согласия дайме) хотел наладить торговлю по водному пути между странами, избежав, тем самым, излишних затрат в виде высоких таможенных налогов стран-посредников. Расчет его был прост: ни у Ветра, ни у Воды, терроризируемой пиратами, нет лишних денег, а значит, Теруми Мей хотя бы рассмотрит разумное предложение молодого Каге.
Третья же причина (самая невероятная) - своевременное послание от госпожи Мизукаге с просьбой принять ее посланцев в ближайшее время. Говорят, что мысли имеют свойство материализоваться. Гаара не верил в совпадения, но, так или иначе, ответил согласием, ни о чем не спрашивая. И хотя он предпочел бы познакомиться с Теруми Мей, которую мысленно уже давно окрестил Дамой Червей, лично, для первого раза выходящий расклад уже можно считать достижением.
Наконец, была и четвертая причина, которая заключалась в эгоистичном желании Гаары разузнать о потенциальном союзнике или враге как можно больше. Именно поэтому Казекаге с готовностью принял странное и, к слову, несколько подозрительное предложение, наплевав на вероятность диверсии.
Впрочем, кое-какие меры предосторожности Гаара все же принял. Наученный недавним происшествием, он приказал удвоить охрану на границах, а также расставить несколько скрытых ловушек в ущелье горы, что служило природным "коридором", ведущем в селение Песка. Помимо ловушек, Гаара велел усовершенствовать систему воздушного наблюдения, а также самолично назначил "командиров", ответственных за охрану пограничной территории, из числа наиболее выдающихся шиноби. По случаю прибытия делегации из селения Тумана, Гаара снарядил небольшую проводниковую группу, задачей которой было встретить и немедленно провести послов кратчайшим путем (в целях экономии времени, а также во избежании контактов гостей с населением Песка) до резиденции Каге в любое время суток. Ко всему прочему, не желая произвести впечатление негостеприимной, переведенной на военное положение, страны и оставить о себе (как о лидере) не самые лучшие впечатления, Гаара распорядился подготовить для послов отдельные комнаты и все необходимое для отдыха после более чем недельного путешествия. Не имея сведений о точной дате прибытия делегации шиноби Тумана, Гааре оставалось лишь уповать на то, что погодные условия будут благоволить их путешествию, а по пути не случится ничего сверхъестественного из-за чего посланцы не смогли бы добраться до пункта назначения. "Не хватало еще, чтобы какая-то ерунда испортила наши планы. Другого такого случая может не предвидеться - сама судьба предоставила нам этот шанс", - размышлял накануне Гаара, после своего воскрешения ставший чуточку более религиозным.
Накануне ночью разбушевалась песчаная буря. Словно предчувствуя грядущие перемены, самум танцевал особенно страстно, подхватывая мириады красноватых песчинок и кружа в своем смертоносном вальсе. Этой ночью Гаара снова не спал: ему до сих пор тяжело давалось то, что для других было также естественно как дыхание - сон, общение, отношение с близкими людьми... Наблюдая через окно за танцем песка и ветра, Гаара размышлял о предстоящей встрече с послами из страны Воды, об организации "Акацуки", об участи джинчурики, о Наруто... Нет, - четко сказал себе Гаара, - он ни за что не позволит, чтобы его... друг (какое сложное и прекрасное слово!) прошел через то же, что и сам Гаара. И другие джинчурики. Помимо желания оградить Узумаки Наруто и тех, неизвестных, что также делят свою жизнь с хвостатым зверем, от опасности, Гаара предполагал, что цели организации красной луны не ограничиваются поимкой хвостатых; он смутно предчувствовал, что существование Акацуки таит в себе куда больше опасности, чем можно предположить на данный момент. "Что бы это не было, я, нет, мы, должны уничтожить их".
Утро подкралось незаметно. Постепенно резиденция Каге наполнялась звуками людских голосов, топотом множества ног, шарканьем и шелестом бесконечных бумажных отчетов. Пробудившись в своем кабинете, Гаара огляделся по сторонам, силясь сообразить, когда успел заснуть и который сейчас час. Именно за этим занятием юного Казекаге и застал его подчиненный, со стуком отворивший дверь в кабинет.
- Казекаге-сама, к вам посланник из Селения, Сокрытого в Тумане, - отрапортовал мужчина, назначенный главным в проводниковой группе, пропуская вперед себя молодого человека со странным цветом волос.
Слегка откинувшись на спинку широкого кресла, Гаара окинул посла изучающим взглядом и, в свойственной ему надменно-вежливой манере держать себя, поприветствовал гостя, жестом указав на кожаный диван справа, подразумевая, что вошедший может присесть.
- Приветствую Вас, пожалуйста, садитесь.
Взгляд Гаары задержался на оружии юного гостя - несомненно, то был меч. "Так торопились, что забыли потребовать сдать оружие? Что же, не думаю, что мне грозит опасность. Это может перерасти в паранойю".
- Разыщите Темари, - коротко приказал Гаара, обращаясь к молчаливо выжидающему подчиненному, так и оставшемся стоять в дверях.
Помятуя о советах, напечатанных в книгах по психологии и пособиях для неумеющих вести дискуссии, которые он ежевечерно штудировал, Казекаге формальности ради решил все же справиться о путешествии своего гостя:
- Предполагаю, Вы весьма устали с дороги, - вышло скорее утверждение, нежели вопрос, - Не желаете чаю прежде, чем мы приступим к причинам Вашего визита? Скорее из-за собственной потребности в чашке крепкого кофе - в Суне отдавали предпочтению именно этому напитку, завезенному торговцами из соседних селений, - Гаара пренебрег оперативностью совещания, чем из-за чего-то иного. Впрочем, нельзя сказать, что Гаара остался равнодушным к своему гостю: юный посол одним лишь своим необычным видом - низкорослый (как и сам Казекаге), нескладный и в очках, он напоминал некого отличника из средней школы; его тело все еще хранило детскую угловатость, да и выражение лица не выдавало в юноше опытного шиноби - вызывал живой интерес.
Глядя прямо в глаза юноше, Гаара мысленно пытался отгадать сколько лет его собеседнику. В этот момент снова открылась дверь, и в кабинет вошел мужчина средних лет с пиратской повязкой на глазу, а следом за ним проскользнула хрупкая женщина в затейливом головном уборе сродни тем, что носят в Суне. Если Гаара и удивился, то виду явно не подал, продолжая все так же сидеть, слегка откинувшись в своем кресле. Разве что тяжелый изучающий взгляд скользил отныне от одного гостя к другой.
- С Вашей стороны все в сборе, я полагаю? - обращаясь к юноше, что вошел первым, поинтересовался Казекаге с той же интонацией, с какой справлялся о состоянии гостя после дальней дороги - со стороны походило больше на констатацию факта, которую лишь проформы ради преподнесли в качестве вопроса.
- Добро пожаловать в Селение Песка.
