Спустя тринадцать с небольшим лет отзвуки войны разразились в чистом голубом небе с новой силой. Туман скалился в сторону Конохи, не выступая открыто против деревни, которая держала оборону против них во времена Третьей мировой войны шиноби. С другой стороны огрызался Камень, чьи шиноби так и не смогли простить Листу прошлое поражение. Непроверенные источники сообщали о планирующейся атаке со стороны Киригакуре, что непременно вызвало отклик со стороны главы Листа. Для изучения обстановки внутри селения Скрытого Тумана было принято решение отправить контрольную группу, состоящую из двух человек, одним из которых оказалась Нохара Рин, знаменитый ниндзя-медик. Узнав об этом, Учиха Обито не преминул воспользоваться знакомством с Йондайме Хокаге и направился к нему выпрашивать место в этом задании.

Единственной проблемой, волновавшей Хокаге на тот момент, когда Обито молил отправить на такую важную миссию именно его вместо Майто Гая, была команда номер семь. Учихе посчастливилось получить в воспитанники сына самого Намиказе Минато, за которым следовало наблюдать денно и нощно, ведь этот шумный мальчишка не упускал любой возможности нашкодить, за что его то и дело – с поразительной регулярностью – притаскивали за ухо на ковер к Обито-сенсею. Последний же всегда строил грозный вид, но на деле рука не поднималась наказать мальчика – он чувствовал родственную душу и пытался подружиться с Узумаки Наруто, хоть это было и не совсем педагогично.

На самом деле, Учиха считал себя самым что ни на есть отвратительным учителем не только для сына Желтой Молнии Конохи, но и для двух других членов команды. Учиха Саске, младший брат одного из самых талантливых членов АНБУ, вечно мрачный, важный, - такой же, как Какаши в детстве. Саске обладал настоящим даром к искусству шиноби, у него не было необходимости в постоянных тренировках – от природы все, что он начинал, было обречено на успех. Харуно Сакура имела огромный потенциал, чтобы стать одной из лучших куноичи Конохи, но ее ненормальная одержимость напарником могла все загубить в один момент. Когда дело касалось тренировок, Сакура не могла сосредоточиться ни на чем, кроме Саске. Обито не знал, чему мог бы научить этих детей, когда сам почти все свое детство отрицал командную работу со своим товарищем. Он не понимал мотивов Минато-сенсея, безоговорочно решившего доверить судьбу своего сына не самому гениальному ниндзя своей старой команды. Разве не логичнее было предоставить воспитание... ну хотя бы Какаши? Последний бы действительно научил Наруто сражаться и не подавал дурного примера.

Оставив позади себя Селение Скрытого Листа, два джонина решительно сорвались с места. Впереди их ожидало захватывающее приключение, полное опасностей, но в душе не оставалось места сомнениям и страхам. Шиноби смотрели только вперед, не оглядываясь за спину, чтобы бросить последний взгляд на родную деревню.

«Спасибо, сенсей!» Всю дорогу от Конохи до селения Тумана молодой джонин Учиха Обито не уставал благодарить своего бывшего учителя за предоставленную возможность побыть наедине с прекрасным товарищем. В этой миссии шиноби сопровождала девушка, которой он еще в далеком детстве отдал свое сердце. Нохара Рин, талантливая ирьенин, в свое время не спавшая сутками, пытаясь залечить искалеченное тело напарника, слетала с ветки на ветку в паре метров от Обито, что позволяло ему в полной мере любоваться ею.

Рин, вероятно, и не догадывалась, какой ценой ее напарнику досталось это задание, а Обито, чувствовавшему себя сущим мальчишкой рядом с ней, было просто приятно вновь осознавать, что она вновь будет за ним приглядывать. Шиноби выпал шанс доказать, что Учиха способен и сам защитить Рин в случае опасности – для этого ему не требовалась помощь третьего колеса. Только вот с лица Рин не сходило выражение тревоги. Она была непривычно молчалива: несмотря на все попытки ее разговорить, она отвечала напарнику односложно и тихо. «Ее беспокоит Санби? Это все потому, что мы отправляемся в Кири, на его родину. Черт... она слишком расстроена».

Четыре дня пути с короткими остановками на ночлег миновали слишком быстро, чтобы можно было их заметить. Обито продолжал настойчиво мозолить глаза Рин, пытался отвлечь ее разговорами о чем-то более приятном – например, Дангое. Предавался воспоминаниям о том, как они командой заваливались в заведение, а потом сенсей заваливал хозяина извинениями за поведение мальчишек... Но ничто из этого не помогло развеселить Рин. Она вежливо улыбалась в ответ, но в глазах застыло выражение скорби – и чем ближе они становились к Туману, тем сильнее возрастало волнение девушки. Селение встречало джонинов Конохи сырым смогом – на туман серые клубки были совершенно не похожи, настолько они были густы. Над деревней возвышались высокие башни, окутанные привычной для местных жителей дымкой. Общее впечатление от Тумана оставалось отрицательным.

Шиноби расположились неподалеку от окраин, где разбили временный лагерь.

- Не устала? – заботливо поинтересовался юноша, укладывая собранные сухие ветки в одно место, чтобы развести небольшой костер. – Рин, с тобой все в порядке?

Сложив ветошь в одну небольшую горку, Обито задумался, а не использовать ли ему для разведения костра технику высвобождения огня – шиноби очень хотелось произвести впечатление на свою спутницу. Минуту подумав, Учиха пришел к выводу, что это станет самым глупым поступком за всю его сознательную жизнь – Катон одна из тех стихий, которую лучше не использовать, если не желаешь, чтобы тебя обнаружили. Так что пришлось поджигать ветки старым дедовским способом.

«Просто задумалась над словами Санби. Я так и думал...» Обито нахмурился: сожаление из-за того, что он не сумел вовремя успеть на помощь и оградить девочку от контакта с Хвостатым зверем, не покидало его ни на секунду с тех самых пор, как он предотвратил, казалось бы, неизбежную гибель своей напарницы. Ни на мгновение он не переставал винить себя в том, что так долго отлеживался в пещере с Мадарой. К слову, он так и не рассказал никому, что с ним произошло. Ему казалось, что такое лучше бы оставить в тайне.

Рин даже плакала, умоляя ее убить, но ни Обито, ни Какаши никогда бы не позволили такому случиться. Она была их другом, она должна была жить. А с такой деталью, как биджуу, втроем они точно справятся... ведь справились же. Нужно было только сообщить сенсею, сенсей сразу найдет решение... и ведь нашел же. Сумели угомонить Треххвостого. Только Рин от этого легче не стало.

Приятное касание теплой ладони, дружески растрепавшей волосы джонина, невольно заставило Обито улыбнуться чуть шире, чем обычно. Он поднял взгляд, все еще обеспокоенный, как, впрочем, и всегда, когда дело касалось Нохары, и придвинулся поближе, при этом щеки слегка залились румянцем.

- Ты что, я совсем не устал! Я еще полон сил и мог бы продолжать дорогу! – бессовестно врал Обито, храбрясь и пыжась, чтобы Рин не дай бог не сочла его слабаком. Он поднял большой палец вверх для пущей убедительности и вновь расплылся в широкой улыбке от уха до уха. – Сенсей, - а Обито звал Йондайме Хокаге только лишь сенсеем, - сказал, что он встретит нас на восточном берегу.

Учиха не стал уточнять, что от предстоящей встречи у него дрожат поджилки. Что-то вроде плохого предчувствия проникло в него, но джонин спихнул это все на волнение за напарницу. В конце концов, она все еще была для него хрупкой девочкой, которую нужно было оберегать, во что бы то ни стало.

Это был его долг, как шиноби, как мужчины, как друга.

- Они так похожи на нас в их возрасте! - усмехнулся Обито, ворочая головешки в костре длинной толстой веткой. – Особенно Саске. Он очень талантливый ребенок и, чувствую, терпеть не может мои преподавательские навыки. Даю голову на отсечение, что он хотел бы оказаться под покровительством Какаши, - Учиха закатил глаза, как делал каждый раз, когда вспоминал о своем друге детства. Много воды утекло с тех пор, как завершилась миссия на мосту Каннаби и, несмотря на то, что оба юноши сильно изменились, в них оставался дух соперничества. Не такой, конечно, как у Какаши с тем же Гаем или, вернее сказать, наоборот, но... – А Сакура подает большие надежды. Хотя я все равно убежден, что тебя она не переплюнет.

Обито задорно повел носом, отдаваясь воспоминаниям о тех деньках, когда они все еще были командой Минато.  Он вообще любил мысленно переноситься в прошлое, особенно во времена правления Третьего. Беззаботное детство, проведенное вместе с товарищами по команде. Ответственные миссии, вроде теперешней. Сейчас, конечно, все было по-другому. Учительство давалось с трудом, особенно учитывая подобранную команду. Узумаки Наруто, сын сенсея, удивительно похожий на свое отца внешне, а на мать – по характеру, доставлял немало неприятностей, но отчего-то эти сложности оставляли в Обито только теплые чувства. А его постоянные возгласы «Я хочу стать Хокаге, как папа»? Учиха постоянно щелкал его по носу и парировал тем, чтобы тот вставал в очередь, ибо он собирался отказываться от своей детской мечты.

- Знаешь, я, может, просто многое уже забыл, но мне кажется, что мы как-то крепче дружили. Даже несмотря на то, что Какаши был еще тем засранцем, и мы с ним постоянно вздорили, - довольно потянувшись, джонин весело улыбнулся и упал на траву, закинув руки за голову. Над ним распростерлось темное туманное небо, на котором нельзя было различить даже одной звездочки. В Конохе такого никогда не наблюдалось – только ясное, иногда с редкими облаками. Сейчас отчего-то остро захотелось домой, но только так, чтобы Рин осталась рядом. Сидеть с ней под звездным небосводом, беседовать о прошлом, настоящем и будущем.

- А у тебя что? Справляешься? Я так давно тебя не видел, что соскучился.  Знаешь, я думаю, когда мы вернемся с миссии, нужно будет  вчетвером в Дангою сходить. Как раньше, помнишь? Только без взаимного обстрела сладостями.

- Серьезно? Такими же? Не верю, - усмехнулся Обито, в глубине души соглашаясь со своей спутницей. Он помнил те дни, когда они с Какаши грызлись по поводу и без повода, конкурировали и соревновались во всем: точно так же, как сейчас Наруто и Саске пытаются друг другу доказать свою силу. В каждом из них таился необыкновенный потенциал, который раскрыть они могли только в командной работе. Обито еще предстояло научить их ладить между собой, а Сакуру превратить в связующее звено.

На самом деле, Обито все бы отдал, чтобы вернуться в детство. Те беззаботные дни, когда единственной проблемой было прокисшее в квартире молоко, а вечным посиделкам команды Минато не мешали миссии и работа сенсея. Они были крепко связаны узами дружбы, которые сейчас, пусть и натянулись до предела, но все еще держали их вместе. Обито поклялся себе, что сделает все, чтобы нити не разорвались окончательно.

- Тогда решено. Заманим сенсея и Какаши хитроумным планом, а потом знатно так отобедаем! – Обито вскинул вверх кулак и продемонстрировал большой палец. Уголки губ оттянулись к ушам, демонстрируя беззаботную открытую улыбку, которая даже в периоды отчаяния могла поднять настроение. Разве что не самому Обито.

Учиха на секунду замер, слушая заливистый добрый смех Рин. Он так скучал по этим волшебным звукам, что, услышав их, затаил дыхание. Разбудило его прикосновение нежной руки напарницы. Ее пальцы невесомо касались кожи шиноби, словно пытаясь наощупь запомнить каждый изъян, коих было достаточно. Особенно ласково она гладила огрубевшую после пересадки клеток кожу правой половины лица: так бережно и любяще, что Обито невольно прикрыл глаза. В тот момент Рин дважды коснулась его губами – второй поцелуй заставил сердце юноши биться с такой силой, что ему показалась, будто этот стук Рин тоже может слышать.

Когда Рин отстранилась, смущенно отодвинувшись от своего товарища, Обито не сказал ни слова. Он все еще ощущал ее губа на своих, их жар и надуманно сладкий привкус. Это был его первый настоящий поцелуй – серьезный и желанный.

И Учиха был счастлив, что это счастье подарила ему та, о которой он думает каждое мгновение.