Следы тёмной, густой и горячей жидкости были заметны практически везде. Она ласково обрамляла правую щёку Кисаме, беря исток у его же брови. Она окутывала и согревала его синие руки, которые от пятен поменяли оттенок в абсолютно противоположную сторону. Она стекала и по катане, которую крепкая рука мечника держала уже не так уверенно и твёрдо, хотя даже в движениях его пальцев всё ещё был виден какой-то запал и азарт. Не тот азарт, с которым, скажем, проигрывали в карты родину и родных, а тот, с которым хищник гнался за своей собственной жертвой. И хоть нигде не было никакого письменного подтверждения собственности, каждый, кто был на месте охотника, твёрдо знал, что "вот это - моё, и это тоже моё."

Хошигаки не был тем единственным противником, который готов был порвать представителя Учиха на части за одно лишь появление здесь. Да с чего бы ему быть единственным, когда селение просто кишит убийцами и неадекватными маньяками всех мастей? Однако, только мечник получил данный шанс, и отказываться от него, по причине то ли уникальности вышеупомянутого, то ли собственной скуки и кровожадности, намерен не был. Жизнь молодого шиноби его волновала в последнюю очередь, как, впрочем, и собственная - миссия, которой и не было вовсе, и кровопролитие, за которым совсем ещё молодой мечник тянулся, как наркоман за дозой, вставали превыше чьего-либо желания жить. И это верно, неправда ли? Цепляться за жизнь - значит бояться. Значит дать сопернику фору, значит проиграть и, что самое важное, цепляться за жизнь - это превратиться из хищника в добычу. Ни-ког-да.

Рука рослого кирийца в очередной раз замахивается, нанося рубящий удар и в очередной раз возвращается бумерангом. Встретить того, кто достоин уважения в бою, - редкая удача с определённого времени. Кисаме никогда не гнушался даже самых отвратных убийств, к слову, меч этот касался плоти не только вражеской, но исходя из того, что сейчас он бьётся с Шисуи, смело можно утверждать, что достаточно сильный оппонент не встречался ему на пути. Был ли столь яростным сам Хошигаки, или проблема заключалась в тех, кто оказывался в битве с ним - неизвестно, но с уверенностью можно говорить о том, что мечник знал, за что сражаешься. Подобный выпад со стороны Учиха был отбит с той же лёгкостью, что и атака будущего нукенина. По его окровавленному лицу растянулась заинтересованная ухмылка.

— А ты ведь знаешь, за что дерёшься. — тихий смешок, выражающий то ли уверенность, то ли надменность, неясно. Они оба были в некотором роде на пределе - чакры почти не было, физические силы оставляли желать лучшего, да и варианты дальнейших действий ушли вслед за двумя предыдущими ресурсами. Впрочем вопрос о том, что делать теперь, не имел для них какого-либо практического значения. В один момент кто-то просто не сможет отбивать удары, а значит, та самая тёмно-, или же светло-красная жидкость, попади они на пару сантиметров левее, окажется либо на катане мечника, либо на танто Учиха. Так или иначе, даже реки имеют конец, что и говорить о подобных сражениях двух неопытных ещё бойцов. — Только ты делаешь это, потому что так требуют другие, верно? — он в очередной раз посмеялся над своим противником, ведь так легко было найти их главную разницу. По чьему желанию они вообще воюют между собой? Думается, ответ очевиден.

Отредактировано Hoshigaki Kisame (7th Dec 2014 16:32:15)