Прошедшим вечером, когда команда Намиказе Минато вернулась со своей миссии и сдала отчет Хокаге, Какаши едва ли попрощался с товарищами и по крышам улетел домой. Были на то свои причины: ему хотелось как можно скорее остаться одному. Сокомандники его были бесполезны, как и всегда, а один из них и вовсе был дураком и лечению от своего слабоумия не подлежал. Эту миссию, как полагал Какаши, он мог выполнить и самостоятельно, в одиночку. Ну, или с Минато-сенсеем. Но только если последний сидел бы в кустах для подстраховки.

Минато-сенсей был помешан на построении здоровых дружеских отношений внутри команды. Он вечно сажал Какаши на шею то Рин, то Обито для достижения какой-нибудь промежуточной цели миссии. Минато-сенсей требовал являться на разборы полетов, хотя Какаши мог и так сказать, кто во время миссии облажался больше всех. Кто же это, кто же это? Не может быть, это же Учиха Обито облажался (как обычно).

И, принимая перед сном горячий душ, Какаши яростно оттирал себя щеткой не только от грязи и многодневного пота, но еще и от приставших к коже спор тупости Обито, которые тот распространял вокруг себя в ужасающих объемах.

Утро он провел в обществе адекватного, разумного человека – самого себя. Он все не мог насытиться этой атмосферой здравомыслия, однако времени оставалось все меньше и меньше по мере того, как день продвигался к часу пополудни. В час пополудни Минато-сенсей ждал команду у Дангои на главной улице. В этой Дангое подавали самые вкусные сладости, при этом не самые дорогие в Конохе. Однако пусть даже их раздавали бы на улице совершенно бесплатно, Какаши сладкими шариками на палочках не интересовался совсем. Сразу ясно, кому наставник хотел угодить в первую очередь – бездельнику Обито, который по дороге в деревню подвергался настолько едким нападкам со стороны Хатаке, что, по всей видимости, Минато-сенсею стало Учиху просто жалко. Какаши надеялся, что до слез. До слез тупоумного Учихи.

На месте встречи юный чуунин объявился несколько раньше, чем было назначено – без двадцати минут час. Какаши взобрался на крышу Дангои и с удовольствием вытащил из поясной сумки свою книгу. О храбрых воинах, разумеется, и отважных куноичи. Краем глаза заметил в конце улицы дурацкий зеленый комбинезон: с Гаем сейчас встречаться не хотелось, а потому Хатаке обратился в Ширануи и спокойно продолжил чтение. Пусть всем известно, что Генма едва читает по слогам, но к Ширануи Гай хотя бы не полезет со своими глупостями.

Положа руку на сердце, сын Белого Клыка вовсе не был против остаться незамеченным за наружной вывеской Дангои даже своими сокомандниками и наставником.

— Один. Какаши, — Минато нахмурил брови, поднял палец в воздух, а потом указал им на Хатаке. — Никакой самодеятельности, из-за нее ты подвергаешь всех опасности. Если ты уважаешь правила, то и ранговое деление уважать должен. Ты — чунин, находишься под командованием меня — джонина — и выполняешь мои приказы. Если бы я не был твоим учителем, подобные выходки могли бы дорого тебе обойтись.
— Два. Рин, — Минато поднял два пальца и указал ими на девочку. — Я уважаю твое желание быть ирьенин. Но это накладывает некоторые обязательства. В тактическом плане, в первую очередь ты должна заботиться о себе. Я знаю твой характер, знаю, что ты за всех переживаешь, но если с тобой что-нибудь случится, команде некому будет помочь. 
— Три. Обито, — три пальца и на этот раз под прицелом оказался мальчик из знаменитого клана. — Не кидайся на рожон. Мы выполняем миссию, решаем определенную задачу, а не пытаемся помериться с кем-то силой ради показухи. В итоге из-за этого могут пострадать все.

Лицо Минато смягчилось, он улыбнулся и протянул руку, чтобы по традиции команда положила на нее свои ладони.
— Вы хорошо постарались, поэтому завтра встречаемся в Дангое в час, я угощаю, разумеется. Опоздавший рискует остаться без данго, — это была серьезная угроза, между прочим.

Команда Минато возвращалась в деревню, сенсей скрестил руки и тяжело вздохнул. Он устал, не сколько от миссии — сколько от вечного разнимания этих двоих пацанят. А еще сейчас еще отчитываться перед Хокаге за все это безобразие. Можно было дать практически стопроцентную гарантию, что недавние слова никто из юных чунинов не примет всерьез. Он же уже не в первый раз это говорил, и не в десятый, и даже не в пятидесятый. Все как об стенку горох, разве что Рин как-то к советам прислушивается. Минато это серьезно волновало, ведь на поле боя, когда рядом не будет лишнего джонина на подхвате, такие промахи будут недопустимы. Но, похоже, что внимать упрямцы не собирались. Обычно какое-нибудь серьезное потрясение меняет людское восприятие, но разве адекватный учитель пожелает своим ученикам плохого.

После того как команда разошлась, Минато еще провел некоторое время у Хокаге. Во-первых, требовалось рассказать об успехах своих подопечных (Сарутоби интересовала судьба молодых талантливых ниндзя). Во-вторых, его ставят во главе группы джонинов и послезавтра посылают на миссию ранга А. Надо будет предупредить ребят, что следующую неделю они тренируются без сенсея. Когда усталый шиноби наконец показался дома, было уже за полночь. Было тихо, наверно, Кушина уже спит. Кушина Узумаки - девушка Минато, с которой они недавно стали жить вместе. На столе стояла тарелка с уже остывшим карри и небольшая записка на розовой бумаге. "Если не съешь — убью". Минато нервно сглотнул. Наверно, Кушина ждала его на пару часов пораньше. Делать было нечего, пришлось есть, кровавая хабанеро была страшна в гневе. Потом Минато быстро принял душ, залез в кровать, обнял Кушину, уткнувшись носом в ароматные волосы, и мгновенно отрубился.

Утром талантливый джонин, ученик легендарного саннина, желтая молния Конохи и просто хороший человек проснулся от того, что у него наглым образом своровали одеяло. Поправив подушку своей даме, Минато отправился на кухню, чтобы сделать что-нибудь на завтрак и хоть как-то загладить свою вину. Кушина проснулась в хорошем расположении духа, и Минато мог полдня наслаждаться спокойствием. В половину первого он вышел из дома, решив прогуляться пешком. Ему опять предстояло разнимать этих заклятых друзей, но в небоевой обстановке это было не так накладно. Все-таки Минато любил своих учеников и пообщаться с ними лишний раз доставляло ему удовольствие.

— Привет, ребята, — подойдя к кафе, Минато улыбнулся Рин. Хатаке в это время зачем-то торчал на крыше, маскируясь под какого-то незнакомого ребенка. — Какаши, спускайся. Пойдемте внутрь, насчет опозданий я предупреждал. Но, кажется, Обито сейчас появится.

Судя по шуму-то. Вечно он опаздывает. Но на это раз данго и возможность остаться без лакомства, должно быть, неплохо юного Учиху промотивировали. Может, поменять традицию и собираться в дангое до миссии, а не после. Или и так, и так. Но тогда, учитывая аппетиты Обито, риск остаться совсем без денег был велик.

Отредактировано Namikaze Minato (8th Oct 2014 13:10:37)

Краем глаза Какаши заметил Рин. Она подошла к Дангое и с легкостью обнаружила его за вывеской, забралась на крышу и поздоровалась.

- Доброе, - ответил Какаши, неохотно закрывая книгу и убирая ее в поясную сумку. С едва слышным «пуфф» вернул себе свой облик.

Рин не вызывала такого бурного негодования хотя бы оттого, что готовилась стать ниндзя-медиком, ирьенин. С точки зрения тактики при сборе команды для выполнения миссии, это было как минимум умно. Плюс возможные оплошности такого члена команды всегда можно было списать на что-то вроде «Ну, я медик, а не боевой ниндзя». При этом Какаши неоднократно получал от нее своевременную помощь при нетяжелых, но неприятных ранениях, так что с Рин каким-то образом Хатаке мирился. Но вообще, конечно, девчонки – это что-то.

Какаши потянулся и тут же увидел Минато-сенсея. Как всегда добрый и сияющий сенсей. Почти всегда оптимистично настроенный, наставник пытался погасить напряженность в команде юных чунинов. Вот и сейчас – они идут в Дангою, чтобы «укрепить командный дух». Это, говорят, полезно – ходить куда-то вместе между миссиями. Хатаке спрыгнул с крыши, мягко приземлившись на пыльную дорогу.

- Здравствуйте, сенсей, - пробормотал он в качестве приветствия.

В Дангое был народ: одни гражданские. Все шиноби в это время либо тренируются, либо на миссии, либо спят, используя любую свободную минутку для отдыха. Какаши двинулся к дальнему столику и уселся лицом к двери: привычка, приобретенная на миссиях. Сколько раз в придорожные закусочные врывались какие-то проходимцы, едва обучившиеся кулаками размахивать?

Когда к их столику подошла дочь хозяина, чтобы принять заказ, Какаши попросил только чай. С сахаром. Зеленый чай с сахаром, отчего бы и нет. Он не любил приторные данго, но знал, что сахар полезен для ума, а потому старался восполнять резервы другими способами, нежели поедание сладостей. Обито опаздывал по-крупному. И когда тот вломился в Дангою – какой-то подозрительно бодрый – Какаши только фыркнул.

- Тебе и всем бабушкам Конохи стоит взять у Минато-сенсея пару уроков по мгновенному перемещению, - сказал Какаши.
И в качестве наказания потянул с тарелочки, предназначенной Обито, палочку с шариками. Медленно поднес к лицу и, не отрывая взгляда от опоздавшего товарища, с дразнящим «А-а-ам» сделал вид, что сейчас начнет опускать маску.

Сенсей сел за стол напротив ребят, и к ним практически сразу подошла дочка владельца заведения, которая уже, наверно, знала всех любителей сладостей в деревне.
— Не стесняйтесь, — напомнил Минато, чтобы его ученики брали, что хотели, и сколько хотели. Не без доли грусти отметив, что Какаши решил не вливаться атмосферу общего веселья, заказав только чай, Минато выбрал четыре палочки ханами данго для Обито. Чтобы потом не пришлось ждать. Кажется, эти были его любимыми? Сам сенсей решил обойтись без сладостей, и так хорошо.
Лакомство и чай принесли достаточно быстро. Как только тарелки оказались на столе, вечно опаздывающий Учиха явился на зов. Немного запыхавшийся, значит торопился все-таки, и, как всегда, бодрый духом.

— Опять бабушка? — все истории об опозданиях Обито казались невероятными, если честно. Но он утверждал, что это — чистая правда. Поэтому, несмотря на все подозрения, Минато ему верил и искренне надеялся, что Обито не врет. Какая из них команда, если нет элементарного доверия.
— Ты молодец, Обито, что помогаешь старшим, — Минато улыбнулся своему ученику. — Но я предупреждал, опоздавших может постичь печальная участь.

Поэтому сенсей ничего не стал делать, когда Какаши начал ребячиться, отбирая чужое данго. Только добродушно посмеялся и перевел внимание на Рин, которая к нему обратилась. Вопрос про Кушину застал Минато врасплох. Еду, приготовленную Кушиной, он действительно боготворил, но рассказывать все в подробностях бы не стал, дети бы испугались.
— Ага, она меня балует, — Минато почесал подбородок и даже зарделся слегка от нахлынувших чувств. В это время юная ирьенин показала какой-то сверток и попросила передать его Кушине. Когда это Рин успела с ней спеться? Что еще учитель не знает о своих подопечных? Вышивка кланового герба? Что там его Узумаки рассказывала невинной девочке?... — Конечно, Рин, я передам. Спасибо. Кушина будет очень рада.
Рада – легко сказано. Наверняка, она будет полдня носиться счастливая, а потом вставит эту вышивку в рамку и повесит на стенку, ведь это сделала милашка Рин. Минато был совсем не против. Ему даже льстило, что Кушина общается с его ребятами, создавалось впечатление, что они – одна большая дружная семья.

Или не совсем дружная.

Бой Какаши с Обито подходил к своей кульминации, и шарик данго прилетел Рин прямо в лоб. На несколько секунд воцарилась тишина, в которой раздался тяжелый вздох Минато-сенсея. Он достал платок и протянул его девочке.
— Вы помните то, что я вам вчера говорил? — вернее бы было сказать «то, что я вам говорю каждый день». Веселого сенсея ветром сдуло, Минато серьезно взирал на своих учеников сверху вниз, слегка нахмурив брови. — Обито. Я тебя слушаю, подскажи-ка.

Реакция сокомандника превзошла все ожидания Какаши. Он думал, что тот всего лишь заорет как потерпевший, но тот ломанулся драться и выдирать палочку со сладкими шариками из пальцев Какаши.
Сын Белого Клыка сдаваться так просто не пожелал. Дело принципа – не дать гаду данго, или дать, но только после того, как тот осознает свою ничтожность и бесполезность. Мир вокруг обретал новые краски, Какаши чувствовал себя отлично, все шло даже лучше, чем просто по плану, но одно неосторожное движение, и рука мальчишки сорвалась, практически метнув один из шариков в сиропе. Прямиком. В лоб. Рин.
Кто не знал Рин, мог подумать, что она была беззаботной и бесконечно доброй девочкой. Никогда не злилась, всегда прощала. Никого не била. По лицу ногой. Не нравилась Хатаке улыбка, застывшая на лице, измазанном в сиропе. Ох как не нравилась. Они с Обито с несколько секунд смотрели на то, как сползает по лбу мягкий шарик данго, затем перевели взгляд на Минато-сенсея, который, в общем-то, уже не выглядел как добрый папа.
И если эти двое, Рин и сенсей, не переборют свои истинные чувства, скрывавшиеся глубоко внутри, то кое-кому банально надерут зад. Однако Минато-сенсей держал себя в руках, да и Рин не спешила перепрыгивать через стол, чтобы вытрясти все дерьмо из сокомандников. А значит, можно расслабиться, потому что ругать и нотации читать будут, как и всегда только Обито.
Какаши фыркнул и даже позволил себе сесть обратно на скамейку, напустив на себя обычный скучающий и независимый вид. Бла-бла, команда, бла-бла-бла, на рожон, бла, этот идиот провоцирует… Не меняясь в лице, Хатаке не очень больно пнул Учиху под коленку. Будет знать, напортачил, и еще выпендривается.
Краем глаза он все-таки следил за выволочкой. Минато-сенсей, может, и не был особенно высоким мужчиной, но выглядел почти грозно. Насколько грозно может выглядеть человек с добрым по своей физиологии лицом и лучистыми глазами. Возможно, шиноби из других стран так не думали. Возможно, они вообще никогда ни о чем не думали. Просто умирали в момент, и все дела.

— Практически верно, Оби... Какаши, прекрати сейчас же! – Минато хотелось провалиться сквозь землю от стыда за ребячество своих учеников. Но вмешалась Рин. Как лучик света в темном царстве. Намиказе улыбнулся ей в ответ. Единственный взрослый человек в группе. Но, к сожалению, этого недостаточно. Даже если Обито и Рин были готовы идти на контакт, в команде оставался еще один проблемный ребенок.
— Бесспорно, Рин. Многие вещи невозможно потянуть в одиночку, даже если ты самый сильный шиноби в мире, — Минато посмотрел на скрепленные руки своих подопечных. Когда он только начал работать с этой троицей, ему казалось, что командного духа в них было больше. После нескольких миссий он начал подозревать, что Какаши симулирует, чтобы его с нравоучениями не трогали, а всерьез никого не воспринимает. Послушает, что ему скажут, покивает головой, а сделает все равно по-своему. Минато долго пытался с этим бороться, но Хатаке оказался крепким. Учителю его было жаль. Потому что такой характер может сформироваться только как защитная реакция на страшные вещи. Какаши был глубоко несчастлив. Но Минато не сдавался, стараясь показать, что вот оно, твое счастье – друзья, прямо под носом.

— Вы давно уже не генины, формально я не ваш учитель, а командир. И также формально вы просто можете выполнять мои указания, не особо вдаваясь в рефлексию, — Минато пронзительно смотрел на Какаши. — Но глупо полагать, что я перестану считать себя вашим учителем и не буду стараться научить вас чему-то еще. В конце концов, я не хочу, чтобы вы погибли.
Намиказе немного расслабился, хотя было невесело. Сенсей – он как родитель, родил ребенка и приглядывай за ним всю жизнь. На войне как на войне.

— Сейчас я покажу, в чем наш порок. Представьте, что это — команда шиноби. Максимально эффективный ее вариант, — несуразный пример, но это первое, что пришло Минато в голову. Он взял с тарелки ханами данго Обито и неловко улыбнулся, показывая пальцем на разноцветные рисовые шарики. — Три ниндзя и учитель – палочка, которая скрепляет три разных таланта между собой. Смотрите, что происходит в нашей команде. Меня вы практически не слушаете, так что из меня палочка никудышная, — сенсей горько хмыкнул, сдвинул к краю палочки зеленый шарик, который упал на тарелку и остался там лежать в гордом одиночестве, и раздвинул пальцем два оставшихся шарика между собой. — Это Какаши и Обито. Единственное, что вас связывает — это Рин, — Минато постучал по палочке, а потом взял ее за два края и с легкостью переломил. — Слишком просто, вам не кажется?
Он положил изувеченные сладости в тарелку, облизал палец и скрестил руки на груди.

— Какаши, ты очень одаренный молодой человек. Рин, ты самая добрая и ответственная девушка, которую я знаю. Обито, ты безумно целеустремленный, и я верю, что ты сможешь стать Хокаге, после меня, конечно же, — Минато подмигнул Учихе, сохраняя серьезное лицо. — Но вы даже не представляете, насколько опасна сложившаяся ситуация, я даже не говорю о том, что так элементарно не должно быть. Поэтому вы не должны переставать работать над своим командным духом. Меня завтра посылают на миссию, в связи с чем меня не будет несколько дней. Чтобы вы не теряли время поодиночке, я попрошу Кушину проследить за вами и помочь вам с тренировками. Уверен, она будет рада, — радикальные меры в сложных ситуациях. Минато отвернулся от учеников, обратившись к дочери владельца дангои и тем самым дав понять, что возражения не принимаются.
— Будьте добры, еще парочку Митараши. Спасибо!

Обито был позером и выпендрежником. Ему нравилось, когда его хвалят, и в такие моменты он чувствовал себя если не лучшим шиноби в мире, то, по крайней мере, в стране Огня. Его прямо всего раздувало от гордости. Всякий раз, когда его хвалили или заступались за него, он неизменно поворачивался к Какаши, глядя на соперника с явным превосходством. Как герой на поверженного врага. «Ты неплохо дрался, но я все равно оказался круче». Вот и в этот раз Какаши задрал подбородок и провел ребром ладони по горлу, обещая райские наслаждения как только они покинут Дангою. И уж лучше Обито здесь заночевать, если и вовсе не поселиться на постоянной основе.

Ну, а Рин была в своем репертуаре. Когда Обито хвастался тем, что их сокомандница обращает на него гораздо больше внимания, чем на Какаши, и вообще, скорее всего, была в Обито беззаветно влюблена, и что они с Обито идеальная пара, и что Рин Учиха – звучит классно, Какаши отвечал «Девочки жалеют сирых и убогих», после чего, чаще всего, начиналась очередная беспринципная потасовка с вываливанием соперника в дорожной пыли.
Держание за ручки было перебором. Что за девчачьи нежности. И как только хватка ослабла, Хатаке не преминул руку выдернуть и даже обтереть о ткань футболки.

Минато-сенсей вдруг подвинул к себе тарелку с остававшейся на ней палочкой данго. И принялся беспощадно кромсать угощение. Итогом этого издевательства над едой стало то, что Рин сломается, если они с Обито будут слишком тяжелыми (жрать надо меньше). В конечном итоге, на Рин лежит вся ответственность по укреплению командного духа. Тем не менее, по мнению Хатаке, методы Рин нуждались в доработке, ибо не хотелось ему каждые пять минут тискать потную ладошку Учихи.
Когда же Минато-сенсей закончил разъяснение их проблем, то сообщил замечательную новость: сам он уходит на миссию, но за главного оставляет свою девушку (или жену?..).

Итак, Кушина-сан. Она была последним человеком, кого хотел бы Какаши видеть в качестве своего учителя. Он даже задумался всерьез, как бы тренировки проходили не слишком далеко от госпиталя.
И едва Какаши повернулся и раскрыл свой рот, чтобы сказать что-нибудь дурацкое, этот его сокомандник-Учиха как напрыгнет, да как давай обниматься. Какаши застыл на месте, благо под маской вряд ли было видно, что он так и стоит с открытым ртом.
- Отпусти меня, а не то я тебе ребро сломаю, - едва слышно зашипел он и ощутимо ткнул Обито в бок двумя пальцами.

— Так и есть, — серьезно сказал Минато, пристально глядя на мальчишек. Обито обнимал за шею Какаши, а Какаши, кажется, хотел ударить Обито. Подобный маневр был призван усыпить бдительность учителя, и учитель решил клюнуть. — Вы — лучшие друзья. Никогда не забывайте про это.

К нему опять с вопросом обратилась Рин. Вопросы — это всегда хорошо. Чем больше у ученика к учителю вопросов, тем лучше. Ведь это значит, что он переваривает информацию. Но на этот раз, признаться, девочка удивила Минато. Он только рассказал, что вся их команда держится на тоненькой палочке, а эта палочка самолично решает разломиться. Думает ли Рин, что Обито из-за ее решения, скорей всего, будет стараться угодить в госпиталь? Думает ли, что от команды останется мокрое место?.. Тут принесли Митараши, которые Намиказе недавно заказал. Вообще, он их ребятам взял. Наверняка, Обито захотел бы добавки.
Минато вздохнул, встал со стула, подошел к ученикам поближе и сгреб их всех сзади в охапку. Чтобы некоторые желающие чувствовали себя более скованно и не говорили глупостей своей сокоманднице, которая должна сделать важный выбор.

— Неправильно это или нет, зависит от того, какие у тебя планы на будущее, — сенсей улыбнулся девочке. — Если тебя интересует непосредственно мое мнение, я считаю, что идея хорошая. Ты действительно многому сможешь научиться. Но все не так просто, Рин. Я задам тебе один глупый вопрос. После того как ты получила чунина, почему ты стала ирьенин именно нашей команды? — Минато подождал несколько секунд, прежде чем продолжить разговор. — Потому что ты нас знаешь, все весьма очевидно. И ты часть нашей команды, очень важная часть, как я только что пояснял. Все мы знаем, что, согласно стандартам, в команде обязан присутствовать ниндзя-медик. Если ты уйдешь, нам придется искать нового медика, так как миссий из-за твоего отсутствия меньше не станет. Кстати говоря, возможно, что нам выделят какого-нибудь ирьенина из больницы, так что количество медиков там останется прежним. Но суть не в этом. Суть в том, что в конечном итоге у тебя два варианта. Первый – уйти в больницу и стать замечательным медицинским ниндзя. Для этого нам придется сначала найти тебе замену, морально подготовить нового кандидата к твоим бывшим сокомандникам,— Минато посмотрел на мальчишек. — В течение этого времени мы не сможем выполнять миссии. И вообще все с Хокаге надо обговорить. Но если это действительно то, чего ты хочешь, мы не будем возражать, а я все устрою. При таком раскладе мы сможем видеться разве что на каких-то масштабных миссиях, ну, или когда кто-нибудь из нас угодит в больницу.

Говоря "мы" сенсей имел в виду "команду Минато" без Рин. Когда Обито с Какаши станут джонинами, их будут посылать на миссии в совершенно разношерстных составах команд.

— Есть второй вариант. Ты можешь работать там на полставки. В свободное от миссий и тренировок время. Но это значит, что у тебя не будет практически никакого свободного времени. Рин, — Минато положил руку девочке на голову. — Я не могу тебе указать правильный путь, ты должна все решить сама. Но, пожалуйста, слушай себя внимательно. Мы – твоя команда, твои друзья и поддержим тебя вне зависимости от решения. Чужое мнение тебе никак тут не поможет, — другой рукой сенсей взъерошил волосы Обито, который, кажется, собирался яро протестовать. Отцепился от ребят и пошел к стойке, чтобы заплатить за лакомства.

Отредактировано Namikaze Minato (29th Oct 2014 21:17:30)

У наглого Учихи даже хватило совести скорчить дурацкую рожу, которая от его собственного обычного выражения лица, впрочем, не сильно отличалась. Учит мудрость народа Огня, что на сирых и убогих обижаться нечего, имбецилы заслуживают жалости, а просто глупые люди недостойны внимания.

Но сын Белого клыка знал, что если с тупостью людской не бороться, то она распространится по стране как эпидемия и покосит всех тех, у кого еще осталась хоть крупица разума. С эпидемиями неизлечимых душевных болезней бороться легко:

- Ну все, ты огребаешь, - так же тихо вновь прошипел Какаши и со всей силы ущипнул Обито за бок немногим выше выступа бедренной косточки. Туда, где кожа особенно тонкая, болевая чувствительность тела поразительная, да и вообще – куда удобнее было щипать.

Сенсей, как обычно, ожидал церемонии вручения премии «Зануда дня». Если бы они с Минато-сенсеем иногда разговаривали по душам, то Какаши обязательно спросил бы наставника, зачем ему такая дурацкая философия. Дружба и вся такая ерунда нужна слабакам для поддержки собственного слабого духа. Если кто-то такой не может выполнить миссию (по хилости физической или по общей ментальной отсталости), то он подумает «Это ради друзей!» и кое-как постарается отнять пятую точку от пенька в лесу. Это глупости, это бесполезное самовнушение. Если же ты сильный, то ты и без всяких посторонних мыслей выполнишь порученное задание, миссию. Но сенсей Какаши не любил, а потому и по душам им разговаривать не доводилось.

Так вот что интересовало Какаши: Минато-сенсей очень сильный шиноби. И сильный он не потому, что у него есть друзья (и он постоянно медитирует на их образы), а потому что он упорно работал, трудился не щадя себя, тренировался и оттачивал техники. Вот в чем залог успеха при выполнении миссии, считал Хатаке. А остальное – бред. С тем же успехом можно пытаться решать примеры на деление трехзначных чисел во время боя, эффект отвлечения тот же. Убьют в обоих случаях.

И вот кое-кто осознал, что в рядах шиноби ему не место. Рин попросила отпустить ее работать в госпиталь.
- Ну хоть кто-то опомнился, - с вызовом сказал Какаши. – Молодец, Рин, спасибо, что не хочешь тянуть всех на дно. Может, еще и Учиху с собой прихватишь? Так будет во-о-о-обще отлично.

Он выставил большой палец в знак одобрения. Так делали они с Гаем, когда на тренировочном полигоне кто-то расквашивал себе нос на простейших упражнениях.

Отредактировано Hatake Kakashi (31st Oct 2014 21:57:41)

Он не хотел им мешать. Хотел, чтобы ребята поговорили друг с другом здесь и сейчас. Тактично отойти в сторонку, чтобы детки не стеснялись быть откровенными. Увы, как оказалось, только наличие учителя предотвращало кровопролитие. А сам учитель чувствовал себя нянькой и тюремным надзирателем одновременно.

— Твои все не угомонятся? — с сочувствием поинтересовался хозяин дангои, глядя за спину Намиказе. Шум сложно было не заметить. Минато прекрасно понимал, что произошло. Настолько бурно реагировал юный Учиха, когда речь заходила о Рин. Как глупо со стороны сенсея было рассчитывать на то, что Какаши не будет ерничать, а Обито не поведется на очередную провокацию!
— Прошу меня извинить, — Минато быстро выложил нужную сумму на прилавок и поспешил к своим ученикам. Которые, кажется, снова решили поубивать друг друга. Сенсей уже привык и спокойно реагировал на это безобразие, но сейчас они в приличном месте, еще не хватало, чтобы пацанята всю дангою разнесли.
Оказавшись в эпицентре потасовки, Намиказе схватил своих учеников за шкирки и силой оттащил их друг от друга. Хотелось сказать очень многое. Мне за вас стыдно. С таким поведением впору возвращаться в Академию ниндзя. Вы думаете только о себе. Минато уткнулся в пол взглядом и молчал, стиснув зубы. Потому что в целом это не было правдой. Да и сам виноват в том, что не смог научить детей уму-разуму. Минато-сенсей со своей задачей справился, все ребята из его команды живы, стали чунинами, а Какаши впору давать джонина. А вот Минато-будущий-Хокаге знатно облажался.

Что делать — непонятно. Разве что нюни не распускать — это уж точно. Намиказе вздохнул и отпустил мальчишек, усадив их на стулья.

— Обито, Какаши, пожалуйста, хотя бы при Рин сделайте вид, что все в порядке. Вы не должны ей мешать, — устало сказал он, переводя взгляд с одного на другого и совершенно не желая разбираться в подробностях. Девочка только что вернулась к столу. — Да, мы уже уходим. Я уже ухожу. Завтра, 12 часов, тренировочный полигон, Кушина. Рин, не спеши с ответом, обдумай все хорошенько.

Минато легко потрепал ирьенин по плечу и еще раз окинул взглядом всех своих учеников.
— Вы — одно целое, ребята. Не забывайте об этом, — и печально улыбнулся. — Спасибо за командную работу.

И исчез.

А дальше – просто песня.
- Да что ты, - бросил Какаши, когда Рин обозвала его дураком. На ее лице появилось то самое выражение, когда говоришь девчонкам что-нибудь потрясное и важное. Они сразу будто надувают щеки и трясут подбородком. Кто, блин, виноват, что это все правда? Обозвала дураком и убежала, вестимо, рыдать в туалет.

Цирковое представление продолжилось выступлением Обито. Было в нем что-то от разозленного орангутанга: и смешно, и отойти хочется от греха. Вот и действительно: Обито схватил Какаши за воротник и поднял с удобного места за столом. Тот схватил Учиху за запястья и сжал со всей своей силой, пристально глядя ему в глаза.

- Щас, уже побежал. Послушай, пойди потеряйся вместе со своей Рин. Из вас просто идеальный комедийный дуэт. Будете разъезжать по коридорам госпиталя на тележке и смешить пациентов жонглированием утками. А теперь отцепись от меня, - и Какаши слегка отклонился назад, чтобы тут же резко ударить Обито лбом прямо в нос. Не в переносицу, пониже: больно, но кость не сломается. Атмосфера едва-едва не наполнилась очередным рёвом Учихи, не зря сенсея называют Молнией. Минато схватил их обоих за шкирятник и растащил по сторонам как каких-то котов, затеявших драку.

Какаши преспокойно бухнулся обратно на сиденье, положил локти на стол и стал постукивать пальцами по столешнице: он невозмутимо смотрел на сенсея, который на этот раз решил не читать очередную нотацию с наглядной демонстрацией и забавными аналогиями для тупых. Конечно же, он зрил в корень, не будь он одним из сильнейших шиноби Конохи: он не питал иллюзий насчет возможности установления дружеских отношений внутри команды, их просто не могло быть в таком коллективе и при таком «уникальном» на две трети контингенте.

- Что я должен был сказать? Сначала она объявляет об уходе, а теперь обижается, что за ней никто не побежит и на коленях умолять остаться не будет? Я просто не понимаю, это слишком тонко для меня. Сенсей, я же ничего не упустил в этой логике?
Ответ был очевиден, и остался невысказанным. Для себя Какаши вынес следующее: если вдруг взгрустнется, то можно выпендриться подобным образом. А потом с довольным видом наблюдать, как один идиот сотрясает воздух и втягивает в драку адекватного участника коллектива. Женщины – очень хитрые создания, понял Какаши.  Вот так можно истрепать человеку нервы и шарф, не совершив для этого ни единого движения.

Разумеется, как только исчез Минато-сенсей, Хатаке незамедлительно поднялся с места. Скамья тяжело прогудела, скребнув ножками о дощатый пол, а Какаши, невнятно пробормотав «Спасибо за угощение» в адрес хозяина дангои, вышел из помещения на улицу.
- Счастливо оставаться. Лузеры.