Не смотря на то, что прошли только сутки с тех пор как она оказалась в больнице, девушка уже ненавидела это место. Как психически нестабильной или, может быть, просто как джинчуурики, ей выделили целую палату, пребывавшую в её полном распоряжении. Доктора заглядывали к ней, но ненадолго, только для того, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Медсестёр она почему-то не видела. Можно было лишь предполагать, но, судя по иногда доносившемуся из-за двери шёпоту, можно было догадаться, что те прознали про демона-лиса. Винить их было глупо, со сплетниками у Кушины всегда был разговор короткий, но из-за этого палата казалась заброшенной. Конечно, они выполняли свою работу, меняли бельё и убирались в палате, причём очень даже оперативно: всякий раз, когда пациентка выходила из палаты, но ни разу не пытались пойти на контакт с ней. Небольшая однушка на окраине Конохи теперь казалась ей куда более уютной, чем место, в котором она была вынуждена коротать дни до выписки. К сожалению, домой она отправиться не могла, ведь за неё некому было поручиться, чтобы проконтролировать приём лекарств и соблюдение режима. Обидно, конечно, но ничего не поделаешь.

Ночью Кушине так и не удалось поспать: тёмная комната и лунный свет в пустой комнате напоминали недавние события, причём не лучшую их часть. Ей казалось, что лис, найдя щель, сотворённую страхом, шептал через неё страшные вещи, из которых в темноте появлялись пугающие образы. Утром становилось легче, демон замолкал, давая разуму покой, и можно было поспать. Не опасаясь, что её  кто-либо потревожит до обеда, она наконец провалилась в тяжёлый глубокий сон. Образы, чудившиеся ночью, не исчезли бесследно. Они всё ещё оставались в дальних уголках сознания, не напоминая о себе наяву, но всплывая в моменты покоя. Возможно, Кьюби на это и рассчитывал. Сломив джинчуурики, он в момент выберется на свободу. Даже особых усилий прикладывать не надо - знай себе, ковыряй свежие раны. Приснившееся не поддавалось ни объяснению, ни изложению: страх обрёл форму и преследовал её. Единственное, что спасало - чья-то рука, тянущая вперёд и заставляющая бежать изо всех сил. Кушина верила тайному спасителю и ни секунды не сомневалась в нём. Даже то, что не получалось его разглядеть, не смущало её, пусть и очень хотелось. Но образ постепенно растворялся в памяти, как и рука неизвестного. Нельзя было её терять ни за что на свете, но метаморфозы было не остановить. Прежде, чем её схватят, она решила попробовать зацепиться за остатки образа спасителя и прыгнула вперёд. Как не странно, она и правда за что-то зацепилась. Резкий скачок давления и рефлекс, сработавший во сне, вышвырнули девушку из кошмара. Перед пробуждением она, видно, вскинула руку, подражая прыжку во сне, и схватила первую попавшуюся материю. Сил держаться за неё не было, так что рука вскоре опустилась. Тактильные ощущения вернули её к реальности, так что через пару секунд она открыла глаза.

Медленно моргая, Кушина пыталась понять где она и что с ней. Получилось это не с первого раза, но довольно скоро. Так как сон оборвался мгновенно, она всё ощущала тот же ужас, что и во сне. По лбу катилась капля пота, а рука пыталась что-то сжать. Обратив взгляд на руку, она приметила фигуру, раньше не значившуюся в интерьере палаты. Это оказался светловолосый юноша, чьё лицо было до боли знакомо. Ещё минуту на осознание реальности и Узумаки всё таки вскакивает из лежачего положения в сидячее, кутаясь в одеяло и полностью покрываясь густым румянцем. Найдя в себе силы посмотреть на Намиказе, она беспокойно вглядывается в него, ища ответ на вопрос, не дающий покоя: "Что же он здесь делает?". Кажется, она схватила его за куртку, когда просыпалась, что заставило её ещё больше напрячься. Стресс, страх, сонливость, смущение, удивление - слишком много эмоций для первой минуты пробуждения. Она хочет заговорить, но только шлёпает губами, словно рыбка. Голова гудит от резкого движения, но это меньшая из её забот. Вереница недавних воспоминаний о ниндзя перед ней обрушивается шквалом. Мысли путаются. Пауза, стоп.

- Почему ты здесь? - во рту слишком сухо, чтобы говорить членораздельно, но смысл её слов понять легко. Она говорит тихо, но с небольшим надрывом. Она не знает, что должна сказать. "Привет" или "Спасибо"? Всё это кажется ей неправильным, и она замолкает, надеясь услышать ответ, а потом уже решить, что делать дальше.

Услышав спокойный голос Минато, Кушина слегка успокоилась, хоть и продолжала настороженно разглядывать его из-под окутававшего её одеяла. Странный он парень: всегда казался таким невзрачным и пугливым, но, как оказалось, только на первый взгляд. Его голос, которым она никогда не интересовалась, вызывал доверие, как и взгляд, который как будто бы принадлежит не юному, а сильному и уверенному в себе шиноби. Мышцы лица девушки расслабились, и теперь она смотрела на него больше удивлённо, чем испуганно.

Ответ на заданный ею вопрос не заставил себя ждать. "Потому что сенсей сказал". Она слегка поморщилась и разочаровано опустила голову. Но это было не всё. Парень добавил, что и сам беспокоился о её здоровье и что хотел бы быть рядом. В его слова верилось с трудом. Разум параллельно учащённо бьющемуся сердцу, пытался найти причину для таких тёплых слов. Почему ему интересна чужачка? Почему он сказал это только сейчас?

"Да что с ним не так, даттетебане?" - хотелось улыбнуться, заплакать, рассердиться - хоть как-то выплеснуть эмоции, бурлившие в ней, но вышло только нахмуриться. Пока она силилась снова поднять взгляд, Минато спросил как её самочувствие. Прежде, чем Кушина сообразила, что ответить, он взял в руки прядь её волос и скорее сказал, нежели спросил, что она джинчуурики. Её щёки мигом вспыхнули красным, а тело ударило в лёгкий озноб. Та тайна, что не давала ей покоя и бросала ночами в холодный пот, была озвучена вот так вот запросто. Эти слова звучали немного жёстче, но не по отношению к ней: он не осуждал её, не ненавидел, не боялся, или, по крайней мере, никак этого не показывал. Хабанеро внимала каждому его слову, желая поверить в то, что это правда.

- Я.. - на глаза наворачивались слёзы. Не верилось, что кто-то признал её и хотел помочь, - Я ведь тоже хочу стать Хокаге.. Раз так, это пустяки, переживу.. - на её губах появилась лёгкая полуулыбка. "Но я бы хотела, чтобы хокаге стал такой человек, как ты."

- Минато.. Спасибо, - улыбка становилась всё шире, вместе с тем, как слёзы, скользя по щекам, падали на простыню, - Спасибо за то, что я здесь. Спасибо за то, что я живая. Спасибо.. за то, что спас меня!

Пытаясь успокоить эмоции, вызванные этим растрёпанным мальчишкой, а может быть и растворами, которыми её накачали внутривенно накануне, Кушина кивнула, соглашаясь с ним. Хотя она была бесконечно признательна своему спасителю, его слова о том, что она не должна быть благодарна, обнадёживали. Теперь, она могла не носить в себе чувство непогашенного долга и общаться без задних мыслей, только потому, что сама этого хочет.

- Не за что, - смеясь, простодушно ответила она, хотя и прекрасно понимала, что благодарить тут её было не за что.

Это было почти впервые за долгое время, когда кто-то радовался её здравию. Чувство, похожее на то, когда возвращаешься домой, а тебя встречают тёплыми улыбками и объятиями. Сейчас, рядом с Минато она испытывала нечто похожее. Будто бы Коноха и правда стала её настоящим домом, а она - частью деревни.

Не успела Кушина опомниться, как блондин, приблизившись, взял цветок (и откуда тот взялся? неужели Минато принёс?) и вставил ей в волосы. По привычке она хотела отдёрнуться, но вовремя опомнилась. Раньше её разве что таскали за эту красную растрёпанную гриву, а сейчас, напротив, бережно прикасались. Словно завороженная, она смущённо следила за движениями юноши, боясь нарушить этот процесс. Было ощущение, что эта обходительность ошибочна: её волосы всегда приносили одни несчастья, но спорить она не собиралась - каждое прикосновение Минато было чертовски приятным. Так же, как и когда госпожа Мито гладила её по голове.

- Я не плачу, - механически возразила Кушина, стирая всякие следы проявления чувств. "Больше не буду," - поправилась она про себя.

Последние слова отдавались трепетным звоном в её сердце: "теперь всё будет хорошо". Клеше, которым любят заверять детей взрослые, но в исполнении Минато смысл был другой. Словно, ему действительно было по силам изменить её жизнь и судьбу джинчуурики. Возможно, это было не совсем то, что имелось ввиду, но она поверила в его слова, что бы они не значили. Всё таки он сказал, что будет рядом и будет защищать её, а однажды ему это уже удалось.

"Спасибо, Минато," - пусть Кушина не сказала этого вслух, но это и так читалось по её робкой улыбке, счастливым глазам и осторожному кивку.

В детстве Кушина часто слышала от госпожи Мито уверения в том, что однажды её жизнь изменится: появятся друзья, лучшие подруги, когда подрастёт, она обязательно осчастливит какого-нибудь шиноби и станет его женой. В это верилось с трудом, ведь девочка знала её благородную историю и знала, что та стала джинчуурики, будучи уважаемой и замужней женщиной. А Кушина была всего лишь чужачкой. Впрочем, не смотря на скептический настрой, она надеялась, что всё так и будет, что в один день её признают и полюбят в деревне.

Слова Мито действительно оказались правдой, вот только чего девушка не могла ожидать - это того, что претворит их в жизнь тот странный, растрёпанный мальчишка, которого она сперва и вовсе не замечала. Сейчас было странно вспоминать об этом: то ли она за это время узнала его получше, то ли он изменился с момента их первой встречи. В тот день, когда Минато спас её, он изменил жизнь чужачки раз и навсегда. Он не просто стал для неё первым другом: остальные ребята, наблюдая за их общением, постепенно потянулись к ней. Даже девочки, боявшиеся до этого к ней подойти, теперь совсем осмелели и иногда, замечая гуляющих Кушину и Минато, пробегая мимо, тыкали в бок локотком и хихикали. Всё благодаря ему. Благодаря Намиказе сейчас она стояла на "их месте" под монументами лиц хокаге и мечтательно разглядывала Коноху, унимая щекочущее душу чувство.

Минато всегда появлялся внезапно. Кажется, ещё ни разу она не замечала его первой. Как обычно, он окликнул её откуда-то сверху и приземлился рядом, немного всколыхнув рыжие волосы. Девушка, нисколько не удивившись, как это было на первых порах их общения, когда она резко оборачиваясь или вообще отпрыгивала от юноши, просто возникавшего рядом, приветливо улыбнулась с любопытством разглядывая любимые черты лица, подчёркнутые сегодня тонким слоем сажи на тренировке, по-видимому с которой он только что вернулся.

"Ещё бы, ты сказал ждать тебя здесь пол часа назад," - обиженно ответил внутренний голос.

- Я сама недавно пришла, - соврала Кушина, будучи в крайне хорошем расположении духа, - Привет.

Их взгляды наконец столкнулись, и ни один из них не спешил отворачиваться. Минато, предпочитавший по её наблюдениям за разговором задумчиво разглядывать что-нибудь поблизости, выглядел сегодня крайне уверенным. Если бы мысли куноичи не были заняты другим, она предположила бы, зная Джирайя-сенсея, что тот мог и подлить чего ученику в воду. Даже за руку взял. Слегка растерявшись и приподняв брови, она поглядела на переплетённые пальцы: к этому нужно было ещё привыкнуть.

- Решил сразу пойти конём? - ухмыльнулась Кушина. Ей льстила самоотверженность Минато, готового посещать с ней раменную хоть каждый день, но было в этом что-то обидное. Выходило, что дорога к её сердцу лежит через Ичираку? - Мы могли бы сперва нагулять аппетит, тебане.

Любимое выражение Узумаки вылезло само, когда та попыталась выкрутиться и отложить поход в любимую забегаловку: на самом деле она была более чем сыта, так как перед выходом из дома на нервах навернула две порции рамена. Она знала, что на такие события как свидания лучше ходить на голодный желудок, но ничего не смогла с собой поделать.

- Только, погоди. Тебя нужно привести в порядок, прежде чем идти куда-то, - стараясь выговаривать слова беззаботнее, она дотронулась рукой до лица Минато.

Осторожно стирая большим пальцем копоть с его виска, она просто сверлила взглядом уменьшающееся пятнышко, стараясь не переводить взгляд на голубые глаза, которые были так близко. Она и раньше проявляла подобную заботу, но сейчас они были на свидании. Честно говоря, она так и не решилась спросить совета у Микото-тян или Мито-сан по поводу такого события, а потому понятия не имела, что должна была делать и чем эта прогулка отличается от всех предыдущих. Должна она была что-то сделать или просто вести себя как обычно? Ждал ли от неё что-нибудь Минато? Она ведь даже не целовалась ни разу, да и представить не могла себя за этим занятием, не смотря на кривлянья подруги Учихи однажды, в шутку изобразившей её с Намиказе за этим занятием. Когда Кушина вспомнила об этом, нервы начали закипать, а щёки предательски гореть от стыда.

- Так то лучше, тебане, - нервно смеясь, подметила она, упорно скрывая волнение и дрожь в голосе, решив завязать разговор и тем самым отвлечься, - И что только Джирайя-сенсей с тобой вытворяет на тренировках, даттетебане?

Отредактировано Uzumaki Kushina (7th Nov 2014 22:34:14)

Улыбка на лице Минато смущала ещё больше. Она всегда была очень тёплой, словно лучик солнца, от которого становится так хорошо на душе. Но сейчас Кушина не могла себе позволить поддаться её чарам, только не в такой ситуации. Силясь больше не краснеть, она стала хмуриться, будто бы боролась с чем-то непосильным даже ей, кровавой хабанеро. Может, сейчас она выглядела глупо, а может, даже пугающе, но ведь Минато к ней не привыкать.

Рассказ о Джирайе-сенсее и его исследованиях мигом остудил её лицо. Она вспомнила как однажды, приняла его за какого-то извращенца (коим, по её наблюдениям, он и оказался), пытающегося попасть на женскую часть горячих источников. С тех пор она всегда пыталась искать в его словах другой смысл, чтобы быть готовой ко всему, вопреки уважению и трепету, которые она всегда испытывала к тройке саннинов. В ответ на восхищённые речи Минато и его предложение пойти вместе с ними, ей хотелось похлопать его по плечу и сказать, чтобы он пригляделся к сенсею.

- Не думаю, что Джирая-сан рассчитывает на мою компанию, - выдохнула Кушина, едва ухмыльнувшись. Она хотела сказать, что, мол, на вряд ли его исследования помогут тебе стать уважаемым человеком и Хокаге, но промолчала. Минато был довольно наивен и весьма любил учителя, рушить его надежды на эти вылазки она не собиралась. Она даже стала подумывать всё же попросить Намиказе уговорить Джирайю взять её с собой, дабы приглядывать за кавалером. Мало ли куда этому горе-сенсею захочется втянуть Минато.

- Как всегда? - растеряно переспросила она. Конечно, эта мысль должна успокоить её, но она правда не хотела, чтобы всё было как всегда. Они через столько прошли, чтобы встретиться сейчас так, чтобы держаться за руки. Она едва не возразила, что грозило выдать её мысли, но тут Минато выдал фразу, которая заставила её ещё несколько секунд вникать в произошедшее. Минато Намиказе только что признался ей?

Бам. В ушах даже немного звенело, словно от только что прогремевшего фейерверка. И только последние слова, усваивающиеся в понимании девушки, никак не смолкали в голове. Странно, но Кушина не покраснела, как это происходило каждый раз, когда между подростками пробегала искра. Всё казалось каким-то нереальным.

"Глупый Минато, это ты должен был сказать 'я тоже'," - наиграно злясь на него, подумала она.

Точка невозврата. Красновласая, сжимая сильнее руку юноши, шагает навстречу и утыкается лбом в его потёртую временем и тренировками ветровку. Сердце колотится так сильно, что ей кажется, будто Минато тоже может почувствовать или услышать этот бешеный ритм. Она силится ответить одеревеневшими губами, но на устах всё то же приевшееся "спасибо".

- Глупый Минато, - ответила она на извинения блондина, боясь сорваться на крик от нервов, - Не извиняйся, ведь я так рада, тебане.

Ей сложно было сказать что-то вроде "ты мне тоже нравишься" или чего-то в этом духе, но она вложила так много эмоций в своё "тебане", что Намиказе не мог не понять этого.

Оказавшись в объятиях юноши, Кушина сперва растерялась. Это было совсем на неё не похоже, да и на Минато тоже. Они изменились, но к худшему ли? Где-то над ухом раздался приятный шёпот, ласкающий слух. Сопротивляться у неё больше не было ни сил, ни желания. Свободная рука, нервно до этого сжимавшая в кулачке ветровку Минато, безвольно опустилась. Кушина прикрыла глаза, подчиняясь волне умиротворения, накатившей на неё. Голос парня растворился в мыслях и растворялся эхом. Она полностью забылась в тёплом дыхании, щекотавшем ей макушку, и пульсе Минато, казалось, откликавшемся в ней самой. Кажется, это было впервые за время дружбы ребят, чтобы Кушина молчала так долго.

Первый нарушил молчание Минато, став рассказывать о волосах девушки. Улыбнувшись, Кушина внимала его похвалам, кивая, будто бы благодаря его за приятные слова. В последнее время, она под воздействием внимания со стороны Намиказе и правда стала тщательнее заботиться о красных космах. У неё было ощущение, что с недавних пор они перестали принадлежать ей одной.

"Раменом?.." - вдруг передёрнуло Кушину. Лучше бы Минато не продолжал, "Из душа?.. Аппетитная?.."

Судя по его интонации, он говорил не задумываясь, от сердца и совсем не имел ввиду ничего обидного. Нет, Кушина, конечно, обожала рамен и аромат душистой лапши, но комплимент заставил её попробовать самой на предмет запаха свои волосы. А ещё ей было сложно представить, как те могут пахнуть и лапшой, и цветами. Немного поразмыслив и решив, что такие тонкости ей не распознать, она всё таки отнесла последние слова в разряд комплиментов. И всё таки влияние Джирайи-сенсея неосознанно сказывалось на нём всё сильнее с каждым днём.

- Место? Хорошо, - согласилась она, всё ещё пытаясь прогнать мысли о рамене и волосах, - А я там была? Это далеко?

Послушно повинуясь Минато, потянувшему её за руку, она приноровилась бежать рядом с ним. Любопытство, подбивающее на множество вопросов, понемногу угасало. Теперь её будоражил восторг от вида уверенного и радостного Минато. Мир вокруг Кушины замыкался на юном шиноби, выделяющимся своей блондинистой шевелюрой на фоне огненно-красного неба. Тёплый, добрый, верный. За таким захочется пойти хоть на край света.

Отредактировано Uzumaki Kushina (3rd Dec 2014 12:53:24)